«Молитва за Украину», объединившая представителей разных религиозных конфессий в Донецке, стала последней акцией, где украинцы могли выразить свою позицию. После арестов, угроз и расправ она продлилась до ноября 2014 года – уже в подполье, и только чудом активисты, на след которых напали так называемые «спецслужбы» группировки «ДНР», спаслись.

Протестантский пастор, дончанин Сергей Косяк описал события «русской весны» в Донецке в своей книге «Донбасс, которого ты не знал. Дневник священника». Название выбрано не случайно, ведь жители мирной Украины не знают правды о том, что на самом деле случилось в Донецке в первые месяцы российской агрессии, в эти бесконечно долгие месяцы смуты и провокаций, арестов, преследований и убийств местных активистов – участников донецкого сопротивления.

Книгу ждали. О книге говорили. И в последние дни уходящего 2018 года она наконец была презентована. В интервью «Черноморке» Сергей Косяк, инициатор и один из организаторов «Молитвы за Украину», побывавший под арестом оккупантов и потерявший дом в результате преследований за проукраинский активизм, глава Благотворительного фонда «Рука помощи», рассказал о своей работе и её важной роли в процессе объединения украинского общества.

«Полбуханки хлеба – это хлеб. А половина правды – это ложь», – так начал беседу Сергей, делясь своими мыслями о том, почему правда о сопротивлении Донецка российским оккупантам пока, увы, не нашла места на страницах новейшей истории Украины.

О чём ваша книга? Чего вы хотели добиться, написав её?

Правды! Правда делает человека свободным. Пока люди, украинцы, живущие на свободных территориях, не будут знать всю правду о Донбассе и его противостоянии оккупантам, они попадают в такую же зону риска, в которую попали люди, проживающие в Донецке, потому что с ними могут проделать то же самое. И сейчас ложь укореняется: «Мы свой Майдан отстояли, мы защитили, а вы – нет». Люди просто попадают в руки манипуляторов, в руки тех, кто умело манипулирует общественным мнением. Люди должны знать правду.

К огромному сожалению, нынешнее украинское пространство находится в информационном вакууме относительно событий, произошедших в Донецке в 2014-2015 годах. В своей книге я рассказываю правду. Это дневник, хроника человека, который описывал то, что он видел, то, что наблюдал каждый день. Это не воспоминания, не анализ, не собрание историй, это объективные факты, которые нельзя переступить или проигнорировать, факты об украинском сопротивлении, достаточно мощном сопротивлении российской агрессии в городе Донецке. О том, как духовные лидеры наших конфессий объединились для того, чтобы противостоять этому злу.

С чего началось это объединение? Как возникла идея?

Когда вся эта смута началась, то высказывались о происходящих событиях все – политики, общественные деятели, власть. А Церковь молчала, точнее, молчали религиозные лидеры. И я предложил провести на базе Донецкого городского совета круглый стол, где были собраны первые лица разных религиозных организаций для того, чтобы высказать своё мнение, и донести это мнение до общественности. И, таким образом, собрались представители практически всех христианских конфессий, включая Московский патриархат, Киевский патриархат, протестанты разных направлений, и так далее.

Готовясь к той встрече, я заранее приготовил тезисы нашей будущей резолюции для обсуждения. В результате документ подписали все. В резолюции, в том числе, были такие пункты: мы высказываемся против насилия, мы выступаем за единство страны, за единство Украины. Как координатору рабочей группы, мне поручили мнения духовных лидеров донести до общественности. Когда мы собрались в составе рабочей группы, было принято решение проводить ежедневно часовую межконфессиональную молитву в центре города Донецка на площади Конституции, для того чтобы в молитвенном стоянии демонстрировать позицию церквей и религиозных организаций Донецка.

Вначале «Молитву за Украину» было запланировано проводить в течение месяца, но потом мы увидели, что смута всё больше и больше нарастает, не прекращается, и акция переросла в уже бессрочное молитвенное стояние.

Присоединились ли к «Молитве за Украину» обычные жители Донецка?

Конечно! Когда в Донецке все проукраинские движения были задавлены оккупантами, «Молитва за Украину» стала единственной акцией, где ещё можно было как-то открыто проявить свою общественную позицию. Тут уже приходили все желающие, не только духовные лидеры или прихожане церквей. То есть, естественно, религиозный, молитвенный формат этой акции мы сохраняли, но стояли, молились с нами даже неверующие люди, потому что, как сказал один из таких людей: «Это единственное, что я могу сейчас сделать для Украины – стоять и молиться здесь вместе с вами».

Участники акции подвергались преследованиям. Как это происходило?

Нам угрожали, нам резали палатки, нас избивали, стреляли в нас, преследовали, арестовывали… было всё. Я лично побывал под арестом, около двух десятков человек прошли через плен. Четверых проводили через расстрелы, одного – убили. Александр Хомченко, которого пытали в застенках оккупантов, спустя несколько лет умер (протестантский пастор, один из инициаторов акции, ему было 59 лет, умер в феврале 2018 года, вёл богослужения в прифронтовой Марьинке – ред.).

Александр Хомченко

Но, невзирая на весь этот ужас, мы чувствовали какую-то огромную ответственность. Мы знали, что, если мы сейчас уйдём с этой молитвенной площадки, то уже всё, – Украина умрёт в Донецке. И мы были, как последний островок надежды для этого города. Поэтому мы стояли до последнего.

Каким был тогдашний Донецк?

Я могу сказать, что пережил в Донецке три «смены власти» – только «ДНР»-овской. Первая – когда местные регионалы, включая глав Донецкой облгосадминистрации Андрея Шишацкого, озвучивали первые призывы «давить бандеровщину». Потом Стрелков пришёл, всех местных повыгонял, «почистил». А уже после Стрелкова Донецк заняли кадровые офицеры спецслужб Российской Федерации, они пришли на руководящие посты. Тогда уже появилось нечто наподобие «государства».

У каждой из этих «властей» были свои правила и свои проблемы, своё давление на мирное население. Самое страшное время, конечно, было, когда «стрелковцы» зашли. Тогда был полный беспредел.

Когда и почему вы покинули Донецк – это было осознанное решение, или всё-таки результат давления?

Это было спонтанно. На то момент я уже пережил арест и плен, меня избивали, и я посчитал Божьим чудом то, что меня вообще выпустили. Среди боевиков начальником их, так сказать, «службы НКВД» оказался бывший член нашей церкви. Он тогда сказал: «Я знаю о вас, о вашем Майдане, что вы стоите и молитесь», и добавил, что «единственная причина, по которой вас не убили, это потому что там, где вы собираетесь, стоит крест».

То есть, якобы «очень духовная республика» не могла пойти против созданного ею мифа?

Да, именно так. Наша «Молитва за Украину» – это была акция в религиозном формате. Да, все знали, что там собираются проукраинские люди и молятся именно за единство Украины, а не за какую-то там непонятную «республику». И тем не менее, нас не могли там всех просто взять и убить. Вот, знаете, есть люди, которые, не моргнув глазом, могут убить человека, однако же при этом жалеют животных. Есть люди, по сути, звери и садисты, но они одновременно – религиозные.

На моё счастье, одним из таких людей оказался тот боевик. И благодаря ему меня не убили тогда. И даже выпустили. И он даже у меня прощения просил. Потому я и считаю это Божьим чудом.

Так вот, возвращаясь к тому, как моя семья покинула Донецк. Семью я вывез ещё в мае 2014 года, так как боялся за их безопасность. Моя жена гражданка Германии, туда она с двумя нашими детьми и отправилась. Тогда Пётр Алексеевич Порошенко обещал «закончить АТО в течение двух недель». Вот так супруга и каталась в ожидании, оформляла визу на 21 день, и всё это с маленькими детьми, одному – четыре года, а второму – всего два месяца от роду. Когда она возвращалась в Украину, мы встречались в Киеве, и они снова улетали.

И вот в одну из таких встреч, когда я приехал в Киев. И мне приходит смс: «Сергей, в Донецк тебе нельзя». Приходили на молитвенную площадку арестовывать старшего (то есть – меня). Вместо меня остался Саша Хомченко, арестовали его и ещё двух человек, бросили в багажник машины… И уже потом мне Александр рассказывал, что, если бы тогда я был на месте, меня бы там просто убили, потому что искали конкретно меня. Это было лето 2014-го.

Получив смс, я стоял на вокзале, в шлёпанцах, футболке и шортах, а в пакете у меня были тапочки и ноутбук. И тут это сообщение, что, всё, мне ехать уже некуда. Дома теперь нет.

Как вы поступили?

Я не знал, куда мне ехать. Представьте себе ситуацию: человек, оставшийся буквально без ничего, в чудом городе. И я поехал в Красный Лиман, а потом организовал там базу для переселенцев. Чтобы люди, которые спасаются от войны, от обстрелов, или попали в такую же ситуацию и бегут так же, как я, могли хоть где-то остановиться и немного пожить.

Когда официально прекратилась «Молитва за Украину»?

Когда арестовали Александра Хомченко, участники акции ушли в подполье. Они собирались на дому и продолжали молиться за Украину. Потому что продолжать публичное молитвенное стояние было не просто безумием, это было уже всё – смертный приговор. Подпольная молитва продолжалась ещё до середины ноября 2014 года.

А потом на следующей участников акции вышли так называемые «спецслужбы «ДНР»», и люди тоже чудом избежали арестов, потому что девочка, которая осталась за старшую, успела при помощи смс всех предупредить о том, чтобы на молитву не приходили, «у нас здесь «МГБ» (так называемое «министерство государственной безопасности» – ред.)».

Как вы считаете, с чем связан информационный вакуум относительно событий 20014-20015 годов, в котором оказались украинцы на мирных территориях? Почему миф о «донецких бабушках, позвавших Путина», так легко прижился?

Знаете, есть «правда, которая нравится людям». И именно вот этот кусочек правды понравился людям на неоккупированных территориях. Как я уже говорил: половина буханки хлеба – это хлеб, а половина правды – это ложь.

Да, действительно в Донецке были некие группы сепаратистски настроенных бабушек. Но, к сожалению, танки, которые эти бабушки звали, ходят как-то в одну сторону. Если исходить из убеждения, что российские танки прибыли на Донбасс по воле бабушек, то теперь эти бабушки говорят, чтобы танки уходили обратно. Но танки почему-то бабушек не слушаются и остаются на месте.

И вот это – та самая половинка, даже «четвертинка» правды, которую преподнесли населению неоккупированных Россией территорий Украины.

Как человек, который хорошо знает Донецк, и видел, как «русская весна» наползала на Донбасс, можете сказать, каким было соотношение пророссийских и проукраинских дончан?

Я помню, что было проведено социологическое исследование, по результатам которого выяснилось, что 72,8% жителей Донбасса поддерживают единство Украины. То есть, совершенно точно не все были «за Россию». Да, повторюсь, были те, кто был против единства, но они были не столько за Россию, сколько против киевской власти, которая не услышала «другого Донецка» и «проигнорировала» его.

А каким был Донецк того времени?

Начнём с того, что Донецк – промышленный город с несколько инертным обществом, в котором общественные движения, хоть и присутствовали, но были не особо развитыми. Да, бабушки выходили на площадь «понастольгировать» по Советскому Союзу. Но также было и множество завезённых из России людей, они были легко отличаемы от дончан, поскольку было видно, что это чужие люди, и Донецк для них чужой город, – они путались в названиях улиц, не ориентировались в Донецке. Даже не знаю, сколько тысяч этих «туристов» было…

Так что слова о том, что «Донецк позвал Путина», это один из таких примитивных тезисов, которыми кормят аудиторию российские СМИ. Ведь они реально говорят примитивные вещи, но люди-то верят. И чем более примитивное утверждение, тем оно почему-то лучше приживается в умах людей. Потому я и написал книгу, состоящую только из фактов.

Один из таких фактов – что последний митинг, на котором людей не избивали, был митинг Олега Ляшко. Митинг охранялся вооружёнными кордонами, это была подготовленная акция. Все остальные митинги были уже с насилием. То есть, если акция была незапланированной, ещё были шансы, а если планировалась, то такие акции заканчивались просто «избиением младенцев»…

Обнародовать и распространить информацию о сопротивлении Донецка оккупантам действительно очень важно. Вы собираетесь добиваться того, чтобы книгу «Донбасс, которого ты не знал. Дневник священника», рекомендовали как пособие для учебных заведений?

Да, конечно. На днях я беседовал с представителями Министерства информационной политики Украины, и пришли к выводу, что общественность должна создать запрос. Например, это может быть письмо, с которым общественники обратятся в Министерство, и попросят рекомендовать книгу в качестве учебного пособия. Пока это только задумка, но работа в этом направлении обязательно будет проводиться. Есть ещё запрос на допечатку тиража.

Словом, я уверен, что книгу надо двигать дальше. Потому что люди должны знать правду. Недавно узнал, что в некоторых книгах пишут о том, что Евромайданы проходили по всей Украине, «кроме Донецкой и Луганской областей». Это же ложь!

Такая информация популяризируется. Такая «правда» устраивает всех. Чтобы этих людей не было видно и слышно, чтобы о них никто не знал, чтобы их не было жалко, чтобы экономить на социальных выплатах, такая права очень удобна и для власти. «Там же одни сепары, они виноваты, вот и пусть получают». Это реально жёсткая, грязная, бесчеловечная политика.

А сейчас вы общаетесь с земляками, которые остались в Донецке?

Постоянно общаюсь.

Как вы оцените их настроения, они изменились в ту или иную сторону?

Да как… Те, кто действительно звал Путина, уже передумали, не верят России, потому что на практике убедились, что это не имеет смысла. Люди разочарованы, потому что уровень жизни низкий, работы нет, цены высокие, российские товары или некачественные, или очень дорогие. Есть и те, кто принципиально верит России, но их всё меньше.

Прошу учесть, что люди ждут Украину даже в том информационном вакууме, в той пропаганде, в оккупации. И плюс – при скотском отношении правительства Украины к собственным гражданам. Всё равно люди хотят вернуться, хотят воссоединения, хотят, чтобы этот беспредел, который сейчас в Донецке, закончился.

Важно отметить тоже, что в Украине есть и друге регионы, где на зданиях развеваются флаги чужих государств и выдают чужие паспорта. Туда, как говорится, только спичку брось, и разгорится костёр. Тем не менее, этого не происходит, потому что у Путина было намерение конкретно по захвату Донбасса и Крыма, поэтому всё это случилось там.

Ещё подчеркну, что пропаганда, основанная на заявлениях о «донецких-луганских предателях», была настолько сильной, насколько сильным было местное сопротивление. Добробаты, которые пошли защищать Украину в первые месяцы, в основном состояли из людей с донецкой и луганской пропиской. Важно об этом не забывать.

Вы верите в том, что удастся достичь единства в Украине?

Да, верю. Просто не знаю, когда это произойдёт. Я думаю, когда накопится, наполнится некая чаша – чаша самосознания украинцев о том, что мы один народ и одна украинская нация.

Фото из Facebook Сергей Косяка

Читайте «Черноморку» в Telegram и Facebook